Беда

Топор забудет, но дерево – запомнит.
Африканская пословица

This edition published by arrangement with Madeleine Milburn Ltd and The Van Lear

Agency LLC

Перевод с английского Маргариты Черемисиной

После

Хватит ли мне сил?

В углу спальни сжалась в комочек женщина. Платье разорвано, пуговица потерялась, пояс – в клочья. Рукав разошелся по шву, оголяя плечо.

В руках она сжимает голову от скульптуры. По размеру та чуть меньше, чем настоящая. Женщина пристально смотрит в неподвижные глаза, будто думает, что голова вот-вот оживет. Ей хочется, чтобы скульптура заверила: она ни в чем не виновата. Что она не могла поступить иначе. Что это она здесь – жертва.

Но голова-то латунная. И не может говорить.

Руки дрожат, когда она осторожно кладет голову на ковер. Придерживая полы разорванного платья, тяжело поднимается на ноги.

Хватит ли мне сил?

Она знает ответ. Правосудие должно свершиться.

Женщина поднимает трубку.

«Помогите… пожалуйста…»

Четыре месяца назад

1. Ронке

Толченый ямс и эгуси[1]? Эба[2] и окра? Нет, пусть будет ямс. Может, взять с эфо риро[3]? Ронке мысленно пробежалась по меню, поднимаясь по склону к «Бука». Она, конечно, знала все блюда наизусть, но даже так выбирать все равно не легче. Как всегда, она хотела всего.

И, как всегда, опаздывала, а потому следовало торопиться. Но пришлось задержаться у банкомата, чтобы снять сто фунтов. Девочки смеялись, мол, все это выдумки, но с тех пор, как Ронке услышала историю про подругу родственницы Сими – что в «Бука» у нее взяли карту и сделали дубликат, – платит только наличными.

Ронке ждала обеда в нигерийском ресторане всю неделю. И вовсе не из-за еды! Впервые за долгое время на вопрос о том, что у нее новенького, она не ответит: «Да ничего».

Ронке пробежала мимо супермаркета «Сейнсберис Локал», мимо турецкого продуктового магазинчика и тайской студии маникюра. Над «Бука» висел нигерийский флаг, и выглядел он уже не очень хорошо – края все пообтрепались. Зеленый цвет был по-прежнему ярким и сочным, а вот белый превратился в грязно-бежевый. Ронке взглянула на свое отражение в зеркальной двери, немного вспушила кудри и пригладила некоторые волоски, чтобы не торчали. Блестяще! Кто-нибудь точно да скажет сегодня: «Хотела бы я такие же». Но Ронке-то знала, что такое кудри: это когда волосы топорщатся в разные стороны и вечно путаются. Она толкнула дверь и шагнула из пригорода Лондона в центр Лагоса [4].

Сначала в нос ударил сильный запах: жженое пальмовое масло, жареный перец и несвежая вяленая рыба. Потом оглушил шум: из динамиков вопил Фела Кути [5], перекрикивая трех мужчин за угловым столиком, – они о чем-то живо переговаривались. А поскольку ресторан был настоящим нигерийским, говорили они громко, с выраженным акцентом и активно жестикулировали.

Официант угрюмо посмотрел на Ронке. Закрывая за собой дверь, она точно знала: сейчас он будет сверлить взглядом ее задницу. Сразу чувствуешь себя как дома.

Ронке заметила Сими, увлеченную разговором с роскошной незнакомкой. Это здорово разозлило Ронке. «Только ты и я», – так ведь сказала Сими? С длинными, подтянутыми руками и ногами, сияющей темной кожей женщина была словно изящная статуэтка. Профиль показался Ронке знакомым – на мгновение она даже подумала, что точно ее знает. Но стоило лишь моргнуть – и сходство исчезло. У нее нет знакомых, кто заявился бы на обед с таким декольте. Или у кого были бы такие роскошные светлые локоны.

Протискиваясь между столов прямо к ним, Ронке постаралась заглушить раздражение. Мужчины замолчали и уставились на нее. Она неосознанно втянула животик.

Сими встала и приветливо улыбнулась. Не любить Сими просто нельзя! Смотрит она на тебя – и начинаешь верить, что ты единственный человек в мире, кого подруга действительно хочет видеть. Точно так же Сими улыбнулась Ронке семнадцать лет назад, когда они познакомились в Бристоле в первую неделю учебы. Эти зубы, ямочки на щеках, радость и лучезарная улыбка.

Следующая страница