Александрия. У Клеопатры во дворце
Двор. Скрыт со всех сторон.
Входят Деметрий и Филон.
ФИЛОН
Наш полководец не прислушался к уму:
Тот гордый взор, что увлекает войско,
Блистал, как Марс, закованный в броню,
Теперь с восторгом молится, как солнцу,
Смазливому цыганскому лицу
Он сердца мощного удары вверил
От коих рвались и доспехи по ремню,
И отлетали бляхи панцирей в сраженьях.
Теперь, как опахало в перьях,
Развратницы он остужает пыл любви,
Они идут… Гляди.
Трубы. Входят Антоний и Клеопатра со свитой.
Евнухи обмахивают опахалами.
Взгляни,
Вот он один из тех, из трёх столпов вселенной!
Который поступил в шуты
Публичной девке и довольно скверной,
Вот полюбуйся на него, смотри.
КЛЕОПАТРА
Твоя любовь – если река,
Скажи: насколько велика?
МАРК АНТОНИЙ
Мелка, коль ты увидишь берега.
КЛЕОПАТРА
А у любви предел имеют грёзы?
МАРК АНТОНИЙ
На грани видимой земли, там, где мерцают звёзды.
Входит один из слуг Антония.
Слуга
Мой лорд, гонцы из Рима.
МАРК АНТОНИЙ
Ах, скукота невыносима.
Короче – в чём их появленья причина?
КЛЕОПАТРА
Гонцов не принимать, Антоний, недопустимо.
Не уж то Фульвии* задел ты чем-то гордость?
А может, Цезаря устами желторотость
Повелевает грозно: «Сделай то-то,
Того царя смести,
Того – поставь на место,
Исполни по чести,
Иль мы накажем тебя, как известно».
МАРК АНТОНИЙ
Любимая, воображенья твои куда ведут?
КЛЕОПАТРА
А может, – нет, наверно, то запреты шлют
Тебе здесь находиться, и отрешён уже от власти
Ты Цезарем. Узнай, в какой же части
Велит жена Антонию,.. нет, Цезарь, что велит…
Вернее оба. Гонцов послушать может быть?
Ты покраснел! Клянусь своим венцом
То знак почтенья к Цезарю? Или назвать стыдом
В который визгом Фульвия* тебя вгоняет
Своим стервозным нагоняем?
Позвать сюда гонцов.
МАРК АНТОНИЙ
Пусть Тибр лучше выйдет из берегов,
И будет Рим размыт волнами.