Бонус
Алексей Воробьев. «Будь, пожалуйста, послабее»
5 лет спустя от основных событий книги. Осень
Леша
Мы расстались.
Это звучит как самый настоящий пи… звиздец. Как примерный отец двоих дочерей я просто не имею права материться, но сдержать свои эмоции крайне сложно, когда от тебя уходит женщина, которую ты трепетно любишь пять лет. Каждую секундочку этих пяти лет любишь и благодаришь Вселенную за то, что она есть у тебя.
А потом у вас кризис скольких-то там лет, а ты приходишь после проигрыша в важном матче злой и расстроенный к такой же злой и расстроенной жене, у которой картинка в виде четырех стен, детей и собаки не меняется целыми днями. И вы ругаетесь. Сильно. Громко и долго. И даже впервые за пять лет не миритесь жарким сексом, потому что вы живые люди, а не роботы, и эмоции тоже иногда берут над вами верх.
А потом ссоритесь снова и снова, и еще разок, и по накатанной еще раз десять, вообще не понимая, какого хрена делаете это, ведь вы чертовски сильно друг друга любите.
И вот внезапно мне тридцать два, и я остался один. Рапунцель ушла, забрав с собой Динку, но пообещала не препятствовать нашему общению. Полинка с недавних пор жила с нами, но сейчас она в школе и даже ее обнять у меня нет возможности. Вольт и тот сбежал следом за рыжей, предатель…
Она ушла недалеко. Ее квартира все еще находится в доме напротив, но это совершенно не облегчает ситуацию и не делает настроение хоть чуточку лучше.
Вау, Захаров, ты профукал семью! Здорово, да? Зашибись просто…
Ладно. У всех бывают трудности, наша трудность такая. Через это проходят многие пары, да ведь?.. Надо спросить у пацанов, никто не развелся пока вроде бы, значит, все справлялись.
Единственное, что я точно знаю: я семью верну. И сделаю все так, чтобы мои девочки никогда не хотели больше уйти. Я сам позволил этому случиться, и я сам верну все обратно. Дождаться бы только, пока боль в груди стихнет, а то дышать как-то катастрофически сложно…
И вообще, что, черт возьми, означает «расстались»? Никто не расстался! У нас временные трудности, с которыми мы обязательно справимся. Другого завершения этой истории быть не может, мы же созданы друг для друга, в конце концов.
Выдыхаю. Справимся. Надо только сделать все красиво. Так, чтобы в ее яркую голову больше такие глупые мысли никогда не приходили.
Она же жизнь моя. А без нее мне делать нечего на этой планете.
Полинка ее любит тоже, они подружки лучшие с первого дня их знакомства. Мы забрали ее себе на постоянку, когда мать ее, Юлька, укатила за границу к мужику новому. Ничему жизнь не учит… Так что мы с рыжей теперь многодетные родители. Старшая Полинка, младшая Динка и лохматый Вольт. Нельзя это рушить. Ни в коем случае нельзя. Мы все – одно целое. И всегда им будем.
Надо только подышать глубоко и поговорить нормально. Да, сложный период, да, мы не роботы, живые люди, со своими эмоциями, чувствами и тараканами. Мне нереально стыдно, что я позволил всему этому случиться. Что не дал жене вовремя отдохнуть, что не заметил, как она оказалась на грани, что не предотвратил катастрофу.
Но я изменюсь. Потому что я ее люблю больше всех на свете. Сильно-сильно.
Свидания – банально и глупо. Точнее, не так! Вести ее в ресторан и покупать цветы, вымаливая прощение, – глупо. Это в целом просто всегда должно быть в отношениях, а не только когда надо извиниться. В таком случае это женщину только разозлит сильнее. Тут надо иначе. Не просто для галочки что-то сделать, а подготовить все так, чтобы она точно поняла, что трудности временные и любовь никуда не ушла.
Пару часов я думаю, как правильно поступить и что сделать. Полинка приходит из школы, сразу спрашивает, где Даша с Дынькой. Она обожает сестру.
Рассказываю ей все как есть. Дочь взрослая, не утаиваю от нее никаких секретов.
– Пап, не расставайтесь с ней, как с мамой, – говорит она, а у самой глаза на мокром месте, – вы же любите друг друга по-настоящему.
– Все хорошо будет, дочь, – обнимаю ее и целую в макушку. И когда только вырасти успела? – Обещаю тебе. Просто поссорились, но мы всегда будем вместе.