Скачать все книги автора Виссарион Григорьевич Белинский
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю». Это обстоятельство Белинский и обещал избрать основной темой будущей статьи.
Памфлет направлен против С. П. Шевырева, поэта, критика и теоретика литературы. С самого начала 40-х гг. Шевырев становится идеологом «официальной народности», воинствующим противником любой сколько-нибудь демократической тенденции в литературно общественной жизни, раболепным прислужником столпов николаевского режима. «Педант» увековечил презрительную характеристику Шевырева в потомстве; при этом весь его жизненный путь представлен Белинским как последовательное становление этого «литературного типа».
Содержание статей о Пушкине шире их названия. Белинский в сущности, дал историю всей русской литературы до Пушкина и показал становление ее художественного реализма. Наряду с раскрытием значения творчества Пушкина Белинский дал блестящие оценки и таким крупнейшим писателям и поэтам допушкинской поры, как Державин, Карамзин, Жуковский, Батюшков. Статьи о Пушкине – до сих пор непревзойденный образец сочетания исторической и эстетической критики.
Подлинной вершиной всего пушкинского цикла являются восьмая и девятая статьи, в которых разбирается «Евгений Онегин». Это до сих пор во многих отношениях – лучшее из всего написанного о романе Пушкина.
Социологическая трактовка Пушкина наиболее ярко проявилась в статьях об «Евгении Онегине». Подчеркивая гуманизм и народность Пушкина, Белинский указывал на их сословно-классовую основу: «Он нападает в этом классе на все, что противоречит гуманности, но принцип класса для него – вечная истина. И потому в самой сатире его так много любви, самое отрицание его так часто похоже на одобрение и на любование».
Проблема литературной обработки фольклорного материала связана у Белинского с общей концепцией развития художественного сознания. Подделаться под дух фольклорного произведения невозможно, так как невозможно искусственно восстановить предшествующие формы художественного сознания. Отсюда отрицательное отношение критика не только к произведению П. Ершова, но и к сказкам Пушкина.
«…Вот, например, сколько шуму произвело появление Казака Луганского! Думали, что это и невесть что такое, между тем как это ровно ничего; думали, что это необыкновенный художник, которому суждено создать народную литературу, между тем как это просто балагур, иногда довольно забавный, иногда слишком скучный, нередко уморительно веселый и часто приторно натянутый. Вся его генияльность состоит в том, что он умеет кстати употреблять выражения, взятые из русских сказок; но творчества у него нет и не бывало; ибо уже одна его замашка переделывать на свой лад народные сказки достаточно доказывает, что искусство не его дело…»
Статья открывает критический отдел «Современника» № 1 за 1847 год под новой редакцией Некрасова и Панаева и является программной как для «Современника», так и для самого Белинского, отчетливо формулировавшего в ней принципы философского материализма. «У себя, в себе и вокруг себя, вот где должны мы искать и вопросов и их решения». В свете этой задачи Белинский еще более четко формулирует принципы «натуральной» школы, которая в эту пору с именами Герцена, Григоровича, Тургенева вступала в свой новый, «послегоголевский» этап развития.
Настоящая заметка была ответом на рецензию Ф. Булгарина «Петр Басманов. Трагедия в пяти действиях. Соч. барона Розена…» («Северная пчела», 1835, № 251, 252, подпись: Кси). Булгарин обвинил молодых авторов «Телескопа» и «Молвы», прежде всего Белинского, в отсутствии патриотизма, в ренегатстве. На защиту Белинского выступил позднее Надеждин в статье «Европеизм и народность, в отношении к русской словесности».
«…Что бы ни говорили о нас остроумные противники наши, но мы не перестанем повторять, что в русской литературе больше гениев, нежели талантов, больше художников, нежели беллетристов. Из этого, впрочем, еще не следует, чтоб у нас гениев и художников было очень много, даже просто много; но они заметнее и долговечнее талантов, и потому их имена у всех на языке. А таланты беллетристические так же быстро исчезают у нас, как и родятся. Притом же они так мало пишут! Пушкин, умерший еще в поре сил, один написал больше, нежели все его подражатели, вместе взятые…»
«…Какое бы ни было направление французских романистов – Бальзака, Гюго, Жанена, Сю, Дюма и пр., в первую эпоху их деятельности, – оно имело свои хорошие стороны, потому что происходило от более или менее искренних личных убеждений и невольно выражало дух времени. Все эти романисты писали с французскою живостию и быстротою, но, однако ж, не на заказ. В их сочинениях видно было уважение и к литературе, и к публике, и к самим себе, потому что видны были следы мысли, соображения, литературной отделки. И вдруг все это изменилось…»
«…Причина та, что литературою у нас занимаются большею частию так, мимоходом, между дел, украдкою от балов, карт и пр. Обыкновенно издатель за полгода до выхода в свет предполагаемого альманаха начинает приглашать «известных литераторов» украсить его книжку своими статьями. Обещанных статей у него бездна, станет на десять альманахов; но время печатания наступает, а статей – ни одной. Следует повторение просьб, и вот – кто присылает завалявшиеся стишки, иной для такового казусного случая присядет да разом и напишет новенькие, как с молоточка…»
«…Творения Ломоносова имеют больше историческое, чем какое-нибудь другое достоинство: вот точка зрения, сообразно с которою должно издавать их. Ломоносов не нужен публике; она не читает не только его, но даже и Державина, который в тысячу раз больше его имеет прав на титло поэта; Ломоносов нужен ученым и вообще людям, изучающим историю русской литературы, нужен и школам…»
«…Скажите, бога ради, понял ли хоть что-нибудь в этом стихотворении ваш рассудок – я уже не говорю, ваше чувство? «Под зеленою сосною цветет душистый цветок, не роза, не ландыш и не темная фиялка, а краса полей – незабудка; цветок этот посажен и взлелеян красавицею девицею, он увянет, а сосна все зеленая (для стиха тут пропущен глагол, без которого в периоде недостает смысла); на будущую весну опять взойдет, а сосну уж сломал ветер, и солнечный жар спалит цветок «во цвете дней»; увяла ты, моя любовь, девица в могиле, как незабудочку ее сгубил ненастный рок». Что это такое? Повторяем: даже и не случайность, а просто – бестолочь…»
«…Это новое произведение неутомимого пера Н. А. Полевого есть исторический анекдот, с большим искусством переложенный на разговоры для сцены. Мы прочли его с большим удовольствием и с нетерпением желаем увидеть его на московской сцене, в уверенности, что наше удовольствие тогда будет еще живее…»
«Мы не будем говорить о достоинстве этой книжки в литературном отношении; в нем никто не сомневается… <…> Да, народ знает и любит Крылова так же, как Крылов знает и любит народ…»
«…Остроумному Основьяненку пришла в голову счастливая мысль – сравнить прошедшее время с настоящим, заставив человека прошлого века рассказывать про жизнь своих «дражайших родителей», свое воспитание и про всю свою жизнь. Этот человек – род малороссийского Митрофанушки, и он выполнил задачу автора как нельзя лучше: словно на ладони видите вы почтенную старину, преисполненную невежества, лени, обжорства и предрассудков; видите, как глупый муж бьет свою глупую жену и тузит детей; как глупая мать насмерть закармливает своих милых деток, а детки дерутся друг с другом за всякий кусок, обманывают отца и мать и, выросши, заводят друг с другом процессы и творят друг другу всевозможные обиды…»