Скачать все книги автора Светлана Алешина
С того дня, когда была жестоко избита и изнасилована семнадцатилетняя Леля Величкина, прошло немало времени. Поэтому поиск преступника милицией ничего не дал: девушку парализовало, она долго была без сознания и не могла дать никаких показаний. Сострадание заставило частного детектива-любителя Ларису Котову, жену «нового русского», взяться за это дело. И одной из первых зацепок в расследовании стал рассказ матери Лели – накануне визита Котовой она перевозила дочь через дорогу в инвалидной коляске и увидела, как изменилось лицо девушки, когда мимо промчалась ярко-красная машина с тонированными стеклами и помятым крылом. Сердце подсказало матери – автомобиль как-то связан с тем, что случилось с ее дочерью…
«…Я увидела все еще жующего охранника, вышедшего к лестнице посмотреть, что же там происходит. Перехватив мой взгляд, он кивнул, и тут раздался еще один щелчок. Охранник, вскрикнув, упал навзничь. Я дернула дверь на себя, оставив только небольшую щель, чтобы видеть развитие событий.
По лестнице быстрым шагом спустились двое мужчин в темных джинсовых костюмах. У обоих на головах были черные вязаные шапочки, опущенные на лица. Сквозь прорези блестели только одни глаза. Идущий первым держал в поднятой руке пистолет, у второго была большая зеленая спортивная сумка.
Не отвлекаясь больше ни на что, они перешагнули через лежащего на полу охранника и вышли на улицу…»
«…Маринка стояла покрасневшая, с вытаращенными глазами и испуганно глядела на меня.
– Извините, спасибо, до свидания, – подавленно сказала она и положила трубку.
– Вот тебе и на, – сказала она, возвращаясь за стол.
– Ты о чем? – настороженно спросила я, подозревая что-то нехорошее.
– Ты представляешь, – сказала Маринка, глядя на меня как-то странно, – мне эта секретарша сказала, что Пузанов у них работает.
– Ну и?
– Ну только его сейчас нет на работе, потому что… – Маринка замялась, – потому что он вчера похоронил жену. Она повесилась и оставила записку, что… ну в общем из-за статьи в нашей газете она это сделала…»
Ольга Бойкова, главный редактор газеты «Свидетель», решила оказать любезность своему дальнему родственнику, согласившись передать сумочку, найденную им возле сбитой машиной Татьяны Самойловой. А через несколько дней была ограблена квартира адвоката Григоровича, уехавшего на юг с семьей. Бумажку с его адресом Ольга видела в сумочке Самойловой. Казалось бы, факт ничем не примечательный, но Бойкова, привыкшая видеть во всем криминал, подозревает, что эти два происшествия, без сомнения, связаны между собой. Ольга с коллегами начинают журналистское расследование, но неожиданно жертва наезда умирает в больнице…
К частному детективу Александре Данич обращается глава рекламной фирмы Вадим Шульгин: утром по дороге на работу его ограбили в темной безлюдной арке. Украден не только бумажник с большой суммой долларов, но и портфель с важными документами, среди которых план деятельности фирмы, представляющий коммерческую тайну. На вопрос Саши, кого подозревает Шульгин, тот ответил, что уже несколько дней у ночного магазина рядом с фирмой видит одну и ту же компанию. Особенно запомнился ему светленький молодой человек со шрамом на лице. «Не может быть, – только и подумала Саша, – чтобы такое совпадение!» Потому что именно сегодня утром она схватила за руку вора с точно такими же приметами. Он вытащил у нее из пакета кошелек со всеми наличными.
«…– И? – спросила она.
– Что «и»? – не поняла я.
– И что из того, что вы репортер?
Сказано было это таким тоном, что я почти услышала, как в голове у нее промелькнуло непроизнесенное ею вслух начало фразы: «Объясняю для бестолковых!» Я вздохнула. Не люблю связываться с людьми, которые бросаются защищать то, на что никто и не думает покушаться.
– Из этого следует одна очень простая вещь, – ответила я. – Если бы вы хотя бы иногда читали «Свидетеля», то сразу поняли бы, что мое появление здесь продиктовано не праздным любопытством. И быстро сообразили бы, что у нашей редакции есть своя версия относительно вчерашнего происшествия и она сильно отличается от той, которой придерживается милиция… А если конкретнее, то мы сомневаемся, что вчера здесь произошло самоубийство…»
Съемочная группа и ведущая программы «Женское счастье» Ирина Лебедева специально выехали на место проведения праздничного банкета по случаю юбилея богача Виктора Гузанова. Ведь фирма «Презент», генеральный директор которой Юлия Михалева должна стать героиней следующей передачи, специализируется на том, что готовит необычные сюрпризы к знаменательным датам. Вот и Гузанов хотел потрясти гостей: на глазах изумленной публики взорвать собственный дом. «Презент» и должен был создать эту иллюзию. Вот взрыв раздается и… трехэтажный особняк на самом деле взлетает на воздух! Несчастный юбиляр во всем винит Михалеву. Но Ирина Лебедева, которая сразу прониклась симпатией к изобретательной Юлии, решает провести журналистское расследование и пролить свет на истинное положение дел…
«…– Вы сказали, что у Алексея были подружки, – решила я вернуться к интересующей меня теме, надеясь, что Ирина уже не помнит, о чем мы говорили.
Она обвела задумчивым взглядом комнату и уставилась в окно.
– Ну были, и что? – Она перевела взгляд на меня.
– Вы имеете в виду, что он изменял вам? – била я в одну точку.
– Ха-ха-ха, изменял? – Ее лицо словно передернуло нервным тиком. – Наверное, изменял, все мужики одинаковые, пользуются, когда подвернется смазливая бабенка. А уж в шоу-бизнесе таких возможностей хоть отбавляй. Все эти показы, конкурсы, дефиле, длинноногие плоские модели неопределенного пола.
«Да уж, твою принадлежность к слабому полу никак нельзя назвать неопределенной», – глянула я на распираемую грудями футболку…»
«…Лариса подождала с минуту, изучая достопримечательности прихожей Гусько. Хозяин так и не объявлялся. «Куда же он мог запропаститься?» – Она уже не скрывала раздражения. И наконец в нетерпении сделала несколько шагов в сторону открытой двери, заглянув в комнату. То, что предстало перед ее взглядом, могло ошарашить кого угодно.
Справа от двери, вытянувшись вдоль книжного шкафа на полу, лежал хозяин квартиры, ее вчерашний знакомый. Голова его была вся в крови. Крови было достаточно и под головой – ее натекла целая лужа. Руки Гусько были вытянуты словно по швам.
Вероятно, Виталий Павлович рухнул плашмя, подобно оловянному солдатику. При виде такой картины Лариса, глубоко вздохнув, невольно ахнула…»
«…Голос судьи звучал ровно и бесстрастно – какое дело было этой высокой женщине со старомодной прической до него? Она же постоянно видит их перед собой – одинаковых, растерянных, и они сливаются в одно лицо – общее, размытое, без оттенков, – одно безликое и безглазое чудовище.
Где-то плачет женщина, или ему это кажется?
Он прислушивается и понимает – плачет его мать, ей же нельзя волноваться…
Он смотрит на нее, пытаясь успокоить, придать ей сил, и встречает сухой, горящий взгляд своей младшей сестренки – да зачем ты так смотришь, я не виноват, хочется крикнуть ему, но уже поздно.
Губы его шепчут эти слова, как магическую формулу, – уже поздно.
Уже поздно…»
Н-да, если уж не везет, так это на весь день… Сделав в темноте еще шаг, Оля вдруг ощутила, что нога ее зависла в воздухе. В следующее мгновение она уже летела вниз. Когда способность соображать вернулась, она обнаружила, что сидит на дне ямы и тихонько подвывает. Не то чтобы Ольга боялась покойников, но слишком уж все это было неожиданно. Женщина лежала на спине. Оля поднесла огонь зажигалки поближе к ее лицу… Это была Ирка! И она еще дышала! Теперь все события, произошедшие сегодня, представлялись в ином свете. Ирка явно во что-то влипла. Ольга Бойкова, главный редактор газеты «Свидетель», проклиная свой неугомонный характер, решает помочь девушке выпутаться из этой неприятной истории…
«…– Простите, я вовсе не хотела вас обидеть, – сказала я. – Просто эта область человеческой деятельности мне мало знакома, поэтому я плохо представляю, что может тревожить филателиста. Единственное, что приходит в голову… У вас украли марки?
Кормильцев сгреб в кулак кепку и с огромной досадой хлопнул ею по колену.
– В том-то и дело! – воскликнул он. – Именно украли! Самым бессовестным и циничным образом! Меня околпачили, как школьника! И знаете, где это случилось? – взволнованный впосетитель уставился на меня так, словно собирался сообщить нечто совершенно невероятное.
– И где же? – осторожно спросила я.
– У меня дома! – объявил Кормильцев.
Наверное, мне не очень удалось изобразить потрясение, потому что взгляд Николая Сергеевича сделался разочарованным…»
«…Мой вопрос почему-то развеселил следователя. Он опять улыбнулся и небрежно заметил:
– Пока вас никто ни в чем не обвиняет. Просто предварительная беседа. Мне не хотелось вызывать вас на допрос, тем более что делом этим займется, скорее всего, прокуратура. Но, поскольку все произошло на нашем участке…
Как уже говорилось, я рассчитывала на резонанс. Но чтобы собачьим вопросом занялась прокуратура – этого я никак не ожидала. Здесь было что-то не то.
– Объясните толком, что вас интересует! – сердито сказала я. – Что это значит – пока не обвиняет? И при чем здесь прокуратура?
Опять последовал изучающий взгляд сквозь пижонские очки, и Полянский не очень охотно, но веско произнес:
– Девятого июля, в промежутке между часом ночи и шестью утра, известный вам Гаврилов Дмитрий Анатольевич был убит.
Невольно я открыла рот и с ужасом уставилась на невозмутимого Полянского…»
«…красный «Фольксваген» продолжал ехать с прежней скоростью, только протяжно засигналил встречному грузовику.
Мне подумалось, что Дмитрий Сергеевич, спеша к своей больной матери, хочет, чтобы его пропустили, невзирая на то, что для водителя «КамАЗа» это при всем желании невозможно. Видя стремительно приближающийся «Фольксваген», тот в свою очередь яростно засигналил и резко затормозил. Но толку от этого не было никакого: машина санитарного врача на полной скорости врезалась прямо в два огромных колеса «КамАЗа». Оглушительный звук, казалось, потряс небо и землю.
На мгновение мы все точно окаменели…»
«…Я отошла еще на шаг к парапету и запустила руку в сумочку, выискивая платочек.
В эту секунду взревел мотор, как мне показалось, прямо передо мною. Напомню, что свет, идущий от клуба, светил мне в глаза, так что видно мне было плохо.
Руководствуясь больше слухом, чем зрением, я отскочила влево и увидала, как прямо на меня мчится огромный джип.
Пришлось прыгнуть еще раз, потом еще. Я вжалась в стену старинной каменной беседки, оказавшейся на пути. Джип развернулся как раз на том месте, где я стояла за два шага до этого, и не перевернулся, хотя я ему того и пожелала, прости господи. Как мне показалось, скользкий, тускло блестящий в собственной тени борт джипа едва не коснулся меня. Впечатление было малоприятное…»
«…Открывающееся шампанское. С резким хлопком. Это уже в номере гостиницы. Там все гораздо круче, чем здесь. И хлопок пробки круче. Вот как такой… Именно такой.
Евгений явственно услышал этот хлопок. А потом еще один. Едва он очнулся и успел понять, что хлопок этот отнюдь не от воображаемой пробки из воображаемого шампанского на курорте вместе с Ларисой, а совсем по другому поводу и реально здесь, в пансионате «Сокол», как хлопок повторился снова. И столь же резко. Может быть, даже гораздо резче, чем это должно быть в случае с шампанским.
И мгновение спустя после этого третьего, последнего, хлопка Котов ощутил резкую боль в плече…»