Скачать все книги автора Роман Владимирович Воликов
Этот сборник рассказов написан для тех, кто не испытывает никаких иллюзий в отношении процессов, происходящих в родной стране
«История есть интерпретация фактических данных (evidence), причем фактические данные – это собирательное имя для вещей, которые по отдельности называются документами. При всех возможных ответах на вопрос, что такое документ, историки согласятся, что историческая процедура, или метод, заключается в сущности в интерпретации фактических данных». Р. Дж. Коллингвуд
Основной темой рассказов, представленных в этом сборнике, является история противостояния. Результат противостояния, как правило, печален, а вот процесс весьма занимателен и чрезвычайно поучителен.
Мы не ангелы, темные твари сорвали нам планки. Если нас спросят, чего мы хотели бы, мы бы взлетели, мы бы взлетели… Нету к таким ни любви, ни доверия, люди глядят на наличие перьев…
Это экспериментальная повесть с музыкальными вставками в текст. Кликайте на ссылки там, где это указано, и тогда повествование будет последовательным и логичным.
Шум ливня воскрешает по углам салют мимозы, гаснущей в пыли. И вечер делит сутки пополам, как ножницы восьмерку на нули – а в талии сужает циферблат, с гитарой его сходство озарив. У задержавшей на гитаре взгляд пучок волос напоминает гриф.
Шесть рассказов о главных человеческих грехах, таких же вечных, как и сам человек. Битые яйца учат кур, битые яйца учат кур. Но млеет омлет на сковороде, с кем это было, где и когда…
Два рассказа о главных человеческих грехах, таких же вечных как и сам человек
На дальних холмах, повествуют, когда-то был лабиринт, где сотни путей меж глухими стенами в хитрый сплетались узор и где все путеводные знаки людям помочь не желали, безысходно блуждавшим вслепую.
Людей неинтересных в мире нет, их судьбы – как истории планет. У каждой все особое, свое, и нет планет, похожих на нее. А если кто-то незаметно жил и с этой незаметностью дружил, он интересен был среди людей самой неинтересностью своей.
Будут битвы громше, чем крымское землетрясение. Есть твердолобые вокруг и внутри – зорче и в оба, чекист, смотри! Мы стоим с врагом о скулу скула́, и смерть стоит, ожидает жатвы. Юноше, обдумывающему житье, решающему – сделать бы жизнь с кого, скажу не задумываясь – «Делай её с товарища Ягоды».
«Взлетает косолапый самолётик и вертится в спортивных небесах. То замолчит, как стрелка на весах, то запоёт, как пуля на излёте. Пропеллер – маг и косточка в компоте, и крепдешин, разорванный в ушах. Ушли на дно, туда, где вечный шах, в себя, как вечный двигатель в работе. Упали друг на друга. Без рубах. В пространстве между костью и собакой вселенная – не больше бензобака, и тёплая, как море или пах». Александр Еременко
«И стал я на песке морском и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадем, а на головах его были имена богохульные. И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю, и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?» Иоанн из Патмоса
Что за слова? В чём их двойная сила? Чего бояться смертным? Мы все во власти случая, предвидениям чужды. Жить следует беспечно – кто как сможет… (Софокл)
Эта повесть о жизни, смерти, о борьбе за жизнь, даже если смертельно болен
Мистическая история, случившаяся с нашими согражданами на окраине большого города.