Скачать все книги автора Генри Лайон Олди
Идет по путям-дорогам лютнист Петер Сьлядек, раз за разом обреченный внимать случайным исповедям: пытаются переиграть судьбу разбойник, ученик мага и наивная девица, кружатся в безумном хороводе монах и судья, джинн назначает себя совестью ушлого купца, сын учителя фехтования путает слово и шпагу, железная рука рыцаря-колдуна ползет ночью в замковую часовню, несет ужас солдатам-наемникам неуловимый Аника-воин, и наконец игрок в сером предлагает Петеру сыграть в последнюю игру.
Великий дар – умение слушать.
Тяжкий крест – талант и дорога.
– Как кого? – недра будки родили оставшийся глаз и часть щеки цвета бордо. – Директора имею в виду, вы же его спрашивали… Где ж это, мистер, видано, чтобы старый Том – и не мог хлебнуть глоточек на этом чертовом посту? Какими-такими инструкциями, во имя Люцифера и иже с ним…
Ржавые ворота заскрипели и стали раздвигаться. Джаффар поправил пиджак и зашагал к проходу. Дальнейшая беседа с пьяницей-сторожем не имела смысла.
– Эй, мистер, – донеслось из будки, – эй, мистер, пистолет-то, пистолет подберите… Чего ему перед входом валяться?..
Возможны ли чудеса в мире, насквозь пронизанном волшебством? В мире, где живут дипломированные чародеи, где магию зовут Высокой Наукой и применяют повсеместно? Не спешите делать выводы – и колдун может столкнуться с чудом, выходящим за пределы его могущества.
Ментальный паразит-захребетник цепляется к юному мастеру клинка. Снулль, похожий на спрута разносчик снов, терзает по ночам спящего в гробу вампира. Внук сорентийской кликуши и Слепого Циклопа рождается безумцем, обладателем губительного третьего глаза. Но Олди не были бы верны себе, если бы за этим пиршеством фантазии не стояли вечные человеческие проблемы. Сколько стоит миг милосердия? Почем нынче честь и отвага? Какой мерой измерим победу над самим собой?
Пепельно-серые, сплошь в перхоти волосы нахала падали ниже плеч. Он был смугл кожей, походя на уроженца Мустангрима. Черные вывороченные губы лишь усиливали сходство. Из-под верхней торчали клыки, достойные ночного упыря, кровожадного обитателя Могильников. Глаза горели двумя желтыми плошками. В них читалось намерение выгрызть требуемую каюту хоть у самого Балрога, явись демон на причал.
За спиной чернокожего висел кривой меч без ножен.
Кто он, Лючано Борготта по прозвищу Тарталья, человек с трудной судьбой? Юный изготовитель марионеток, зрелый мастер контактной имперсонации, младший экзекутор, раб-гребец в ходовом отсеке галеры, симбионт космической флуктуации, убийца телепата-наемника. И вот – укротитель безумца-антиса, феникс, сгоревший и восставший из пепла, ужас эскадр ВКС Помпилии, узник орбитальной тюрьмы «Шеол», человек, открывший прямую дорогу в космос. Что дальше?
Вселенной никогда не быть прежней…
Видео о цикле «Ойкумена»
«Все началось с того, что флейтист свернул на обочину.
Они познакомились у подножия горы Копун, на полпути между Гаммельном и Ганновером: Петер Сьлядек и бродячий флейтист, одетый в пестрое. Раннее утро, зябкое и брюзгливое, намекало на дождь с градом, но так и не собралось всласть окатить путников из ушата…»
– Дядько Жорік оно, на ящику!
Чоловік поправив окуляри: дорогі, французькі, в золотій оправі від «Antoine Bourgeois». Противідблисковий пластик зловісно полискував зеленню, наче очі хижака.
– Вони всі на ящиках…
– Дядько Жорік з бухлом!
– Вони всі з бухлом…
Чотириокий мав рацію: троє вантажників проводили обідню перерву у дворі, біля чорного входу в «Гастроном», сиділи на сколочених з дощок ящиках і трепетно розливали другу пляшку портвейну «Таврійського» в пластикові кухлики. Кухлі були пивні, півлітрові, з жованими краями. Від вина посуд відсвічував густо-фіалковою пітьмою, нагадуючи гроно персидського бузку.
– Аякже. Адже це чудово, коли всім добре.
– Всіх забрати?!
– Не треба нервуватися. Припустімо, не всіх. Наприклад, тих, хто тут. У пансіонаті. Як ви вважаєте, у вас удома їм буде краще?
– Ні-і. Їм не потрібно, щоб краще. Було б потрібно, давно б пішли. Самі. Але вони залишаються. Значить, не хочуть. Якщо вдома стане багато людей, вийде дурня. Як тут. Вдома кожен – сам. А тут – разом. Не люблю, коли разом. Коли в місці, в одному місці, штовханина. Ви, лікарю, теж – сам. Вам тут погано. Підете зі мною?
Не бійтеся тих, що вбивають тіло, душу убити не можуть. Цитата неточна, але хіба річ у тім?
Ось твої записи, тату. Лежать на столі, ніби чекають повернення – твого. А повернувся я. Один. Ми рідко розмовляли на серйозні теми. З мамою ми були разом, від моменту народження і до кінця століть, зшиті воєдино голкою долі, а з тобою трималися на відстані. Здається, ти боявся мене, свого сина, всі сили віддаючи боротьбі з виразкою страху. Ну, хай не боявся – побоювався. Тому й не був відвертий. Давай поговоримо відверто хоча б зараз. В односторонньому порядку. Ти говоритимеш, як досвідчений музикант грає п’єсу – прямо з аркуша. А я слухатиму. Тепер я боюся тебе, тату. Побоююся. Таємний голос підказує, що ти здатний не тільки назавжди завершити моє прекрасне дитинство, дозволивши убити себе перед шкільним двором. Ти в силах, дотягнувшись із темряви, отруїти мій майбутній рай.
– Персні із джинами! Лампи із джинами! Кому місто зруйнувати? Кому палац побудувати? Кому в Дангопею злітати?
– Халва! Проходиш мимо – вже солодко…
– Агов, ґавироззяви! Вирушайте з КейКубадом Колишнім у хадж по визначних пам’ятках! Палац султана Цимаха! Руїни Паленого Покляпця! Зібрання мумій Бейлербея! Хто не бачив, марно життя прожив!
– І ось цей кисломордий ібліс, чия душа – темний ліс, чиє серце – смердюча яма, а руки схожі на гаки гробаря, й каже мені своїм бридким голосом: «Кралечко, якщо ви погодитеся вийти за мене заміж, я буду найщасливішим чоловіком на світі…»
«Люська опять ела арахис.
Какое там ела – жрала, давилась, чавкала. Ухватит пальчиками, и давай жмакать, шелуху лущить. И в рот, в рот! – один желтоватый катышек за другим… Запах – от стены до стены. Ошметки шелухи – где ни попадя. На клавиатуре, на полу, у нее на коленках, туго обтянутых колготочным ажуром; у меня, блин, в печенках!..»
Регина ван Фрассен – о подарок судьбы! – родилась телепатом. В двадцать один год она познакомилась с войной, любовью и предательством. В двадцать пять спасла гуся из кувшина, химеру от голодной смерти и себя – от изгнания из Храма № 3. В тридцать с небольшим ее настиг корабль-призрак, научив хоронить пациентов. Да, космический мир Ойкумены ценит своих менталов, как редчайшее сокровище, но и термосиловая броня не оградит тебя от ледяных поцелуев реальности. Танцуй на холмах, женщина с флейтой! Молодость закончилась, и надо идти дальше – в зрелость, полную очередных сюрпризов.
Вторая книга нового романа Г.Л.Олди вновь открывает нам галактические просторы Ойкумены, уже известные читателю по приключениям Лючано Борготты, директора театра «Вертеп».
Видео о романе «Urbi et Оrbi, или Городу и Миру»
Доклад с семинара-диспута, проходившего на фестивале «Звездный мост – 2009». Посвящен проблеме позитивного взгляда на литературу и хвалебных отзывов.
«Он брел по аллее парка.
Угасающий день бросал на человека косые взгляды. Дню оставалось недолго, а человеку – еще жить и жить. День завидовал. Солнце, багровое как бархат театрального занавеса, слепило глаза закатными высверками. Человек в ответ щурился и отворачивался. Нет, брат-день, ты явно не мой. Вон, даже солнце пытается досадить. Скорей бы уже ты, голубчик, сдох. Закончится тоскливое „сегодня“ и начнется обнадеживающее „завтра“. Впрочем, не факт, что завтрашняя надежда окажется лучше нынешней тоски…»
«Поезд тронулся.
Господи, это ведь сплошная банальность – отправление поезда! Перрон плывет за окном. Провожающие машут руками. Толстая мамаша бежит рядом с вагоном, давая дочке, уезжающей в Москву, финальные напутствия. Дочка, та еще фифа, трещит по мобильнику, кивая мамаше на манер китайского болванчика. Символическая сцена: материнские советы не слышны, стекло окна надежно защищает блудную дщерь от мудрости прожитых лет…»
Не всякому дано побывать в Эфире. Так говорят, изнывая от зависти, жители Афин и Спарты, Фив и Аргоса. Здесь, в богатой Эфире, владычице торговых путей, правит Главк, знаменитый лошадник. Домой возвращается из царства мертвых отец Главка, великий хитрец Сизиф. Сюда прилетает жечь храмы ужасная трехтелая Химера. В эти края прилетает и крылатый конь Пегас, чтобы напиться из источника на площади. Тут сойдутся интересы богов: лукавого Гермия, мудрой Афины, вспыльчивого Посейдона.
В Эфире живет мальчик Гиппоной, сын Главка и внук Сизифа. Тот, кого позже узнают под именем Беллерофонта – Метателя-Убийцы. Здесь начнется его яркая, буйная, трагическая судьба, а что случится дальше – это еще лежит у богов на коленях.