Джон Мильберн, граф Харткейвуд, был крупным мужчиной ростом в шесть с половиной футов. Вечерний костюм идеально сидел на его широких плечах, ворот белоснежной рубашки был расстегнут, а развязанный шейный платок небрежно свисал с могучей шеи. Темно-каштановые волосы были коротко подстрижены. Он имел крупные черты лица, большой нос с горбинкой, чуть полноватые губы и зеленые фамильные глаза в обрамлении густых черных ресниц, немного лукавые, с легкой иронией во взгляде.
Вместе со своим другом, лордом Питером Стрейдвудом, они коротали вечер в клубе Уайтас[1]. Вот уже около часа мужчины сидели, удобно расположившись в креслах, вытянув свои длинные ноги, скрестив их в лодыжках, и молчали.
Отхлебнув очередную порцию виски, Джон посмотрел на друга. В отличие от графа, лорд Питер был среднего роста, со светлыми вьющимися волосами – длина соответствовала моде, – красивыми голубыми глазами, а мягкая улыбка на его тонких, правильной формы, губах говорила о прекрасном настроении, в коем он пребывал.
– Ты чего такой довольный? – проворчал Харткейвуд. – Как пить дать твоя модисточка сменила гнев на милость!
– Я сегодня понял одну чудесную вещь, – с усмешкой отозвался Питер. – Пой на ушко как соловей, и сэкономишь кучу денег.
– Похоже, ты неплохо заливался сегодня. – Друзья рассмеялись.
– Ты тоже, я смотрю, не страдаешь, так что заканчивай меня подначивать. Если хочешь, могу подсказать несколько интересных реплик, – с хитрой улыбкой Питер посмотрел на графа.
– «Серьги с рубином» – вот моя самая удачная реплика! – самодовольство, с каким Джон произнес это, ничуть не задело Питера. Джона, в отличие от него, не отличала многословность.
– Я планирую в скором времени уехать в Валлистоун, – после недолгого молчания сказал граф.
– Что так? Через несколько недель начнется все самое интересное.
– О, только не говори мне, что решил подобрать себе жену в нынешнем сезоне!
– Господи, конечно, нет! – Питер даже взмахнул рукой. – Ты же знаешь, я никогда не женюсь.
– Генри тоже когда-то так говорил. И что теперь? Женат.
– Ну, ты тоже нашел что вспомнить. Генри женился на Кэтрин, – сказал Питер с ударением на имя девушки, как будто Джон был несмышленым ребенком. – Это тебе не глупые светские куклы.
Джон улыбнулся; картинки из прошлого замелькали в голове. Их всегда было трое: Питер, Джон и Генри. Они подружились еще в школе и пронесли свою дружбу через всю свою жизнь. Три года назад они вместе провели лето в Шотландии. Для Генри эта поездка оказалась судьбоносной.
Друзья арендовали охотничий домик в угодьях графа МакЛахена. Его дочь Кэтрин, невероятная красавица, с волосами цвета лунного света и синими глазами была настоящей дикаркой. Сам черт не смог бы угнаться за ней, когда она неслась на своем могучем жеребце. Генри просто потерял голову. Роман развивался столь стремительно, что к концу лета они поженились. После свадьбы Джон и Питер вернулись в Лондон, а Генри с Кэтрин остались в Шотландии. Граф МакЛахен был болен. С тех пор друзья больше не виделись.
– Да, Кэтрин, конечно, уникальная женщина, – Джон точно знал, что и Питер испытывал к девушке нежные чувства, но счастливчиком оказался Генри. Каждый раз, когда речь заходила о Кэтрин, Питер сразу замыкался и старался перевести тему разговора. Хоть Джону и не свойственно было лезть в душу к друзьям, сейчас почему-то ему захотелось поддержать его. – Мы раньше никогда не говорили о… – он замялся, стараясь подобрать правильные слова, – о твоем отношении к Кэтрин. Если хочешь, можешь рассказать мне.
– О чем? Они счастливо женаты, и я от всей души рад за них.
Граф тут же отступил – и так было все понятно. Питер слишком любит Генри и никогда не предаст дружбы.
– Могли бы и писать почаще, – проворчал граф. – Последний раз я получил письмо от Генри почти год назад.
Питер промолчал, вертя в руках пустой стакан, потом поднял его на уровень глаз, прищурился и посмотрел сквозь стекло на Джона:
– Так когда ты уезжаешь? – спросил он. И опять произошла резкая смена темы. Джон вздохнул про себя, переживая за друга.
– Есть еще незаконченные дела, но я не буду задерживаться, Джейсон там совсем один, да и дел в поместье накопилось.