В конце ноября выпал первый снег, такой, что уже лежал и лепился. Тысячи детишек города выскочили на улицы и принялись за работу. Одни с неугомонным рвением копали, гребли большими лопатками снег в кучу, пытаясь сделать снежную горку. Другие возились со снежколепами, только что купленными в магазине сердобольными мамами по скидке, и строили из полученных шариков снежную крепость. И, наконец, третьи, (их было не так много, но они с подмогой взрослых, чаще пап, нежели мам), катали комья снега разных размеров и со смехом лепили снеговиков.
Настя весь день просидела дома, наблюдая из окна, как дети на площадке играли и по-настоящему радовались выпавшему снегу. Она с грустью смотрела на них, потому что ей тоже хотелось туда. Хотелось, но одной играть скучно, а друзей в этом городе, куда зачем-то притащила ещё в августе ее мама, за это время не встретилось. Так, были одноклассники, которые постоянно ее раздражали, и с которыми невозможно было поделиться секретами и просто посмеяться.
Настя пыталась занять себя чем-то. Она сделала уроки, не тратя на это много времени, потом просидела в интернете полтора часа, отчего бабушка стала на нее ругаться. Порисовала непонятных монстров и вампиров, потом смяв бумагу – самой не понравилось, – она, наконец, села за книгу. Читать Настя любила, в основном фэнтази или приключения, наверно, потому, что ее собственная жизнь казалась ей немного скучной и нелепой. Она хотела верить в чудеса, и иногда у нее это получалось, окунаясь в события той или иной книги.
Вечером, когда начало темнеть, пришла с работы мама и сказала, что Насте нужно проветриться, ведь погода на улице сказочная.
Выйдя на улицу и вдохнув свежий морозный воздух, девочка поняла, что да, это было действительно то, что нужно. И ноги ее повели в ближайший парк.
Там она, не спеша, шла по вытоптанным дорожкам мимо горки, с которой весело катались ребятишки на ватрушках и снегокатах.
«Я тоже хочу…», – подумала Настя, но дома у нее была только ледянка. Да и кататься одной, без друзей, было скучно. Она прошла мимо, завернув на безлюдную тропинку среди густых деревьев. Там, еле-еле попадал свет фонарей, их лучи отражались в блестках на снегу, отчего тот искрился и радовал глаз.
«Наконец-то снег…», – подумала Настя, – «Никого нет. Здорово!».
Девочка нагнулась над не тронутым следами снегом и захватила ладонью белую рассыпчатую горсть. Руки почувствовали холод, но с большим удовольствием она слепила снежок и кинула его вперёд, за деревья, где скрывалась темнота.
– Ну! Ты! Смотри, куда кидаешь! – Раздался хриплый, но приятный голос из за деревьев.
– Ой, – от неожиданности Настя присела, пытаясь спрятаться, мол, это не я тут кидаюсь снежками. Ей было любопытно, но боязно, неизвестно кто там скрывался и что ей будет за попадание.
– Ну-ну, чего прячешься? Все равно тебя вижу. Да не бойся, я не серчаю… Хотя, конечно, неприятно получить снежком в глаз…
Настя быстро достала телефон и включила фонарик. Там, за деревьями, она увидела стоящего снеговика. И девочка замерла от удивления, когда увидела, что он смотрит прямо на нее, потирая место возле глаза.
– Ну вот, сместился, как теперь работать? – пропыхтел он. – Иди поправь!
Настя стояла как вкопанная, не в силах поверить своим глазам. Этот снеговик разговаривал с ней? Похоже у нее галлюцинации!
– Ну и что? Не поможешь? Как кидаться, так все мастера, а как помочь, то истуканы.
Настя набрала в легкие воздуха и, не спеша поднявшись, медленно подошла к снежному человеку.
– Вот этот влево поставь, – спокойно сказал тот, подавая ей руками-ветками в варежках небольшой серый камушек. – Так лучше видно.
Настя осторожно вставила камушек-глаз на прежнее место и немного пригладила рукой, чтобы ровно было. Получилось симпатично, только вмятина небольшая осталась на лбу…
– Ты кто? – наконец, спросила изумленная девочка.
– Ну, деревня! Или дети двадцать первого века вообще не знают, кто такой снеговик? Все в интернете сидят! Ну да… ну да.
– Ну нет, кто такой снеговик я знаю, – ответила Настя. – Сама в детстве лепила. С папой. А ты не очень похож…