Глава 1. В поисках единомышленников.
Лунг отшвырнул последним запасом эргозота цефолу. Всё. Теперь космолёт, давно уже утративший управление и сошедший с курса в этом чудовищном месиве, беззащитен. Космолёт «провалился» в очередную космическую «яму» и долго летел по тёмному «коридору». Лунг внутренне подготовился, что при выходе из «коридора» его встретят всё те же агрессивные порождения Лакуры, преследовавшие космолёт от самой Солианы. Но космос при выходе из «коридора» неожиданно был чист. «Потеряли меня или космолёт в зоне недосягаемости для Лакуры? Что бы ни было, но передышка своевременна». Лунг с надеждой остановился на втором варианте. Система управления вышла из строя, и космолёт летел на автоматике по неизвестному курсу, пролагая свою дорогу к неизвестной цели.
Лунг сориентировался по космическим «вехам» и скоро понял, что космолёт находится в той части галактики, которая считается «пустой». «Я у самой границы моей галактики, – отметил Лунг. Но в этой части нашей галактики нет планет, а космолёт летит целенаправленно и пока что не меняет взятого автоматически курса, значит, впереди должна быть хоть какая-то планета. Во что бы то ни стало, надо будет посадить повреждённый космолет. Лишь бы опять не появились преследователи Лакуры». А пока Лунгу ничего другого не оставалось, как довериться космолёту и лечь спать.
Космолёт крошечной звёздочкой несся в необъятной вселенной, Лунг же спал.
Проснулся он от сигнала – планета!
Лунг насторожился: «Какая? Если с угрозой – обороняться нечем. На этих паразитов пришлось растратить всё, чем только можно было от них отбиваться. А ведь вначале этой катастрофы детишки забавлялись гокорусами, зулонами, цефолами и другими порождениями Лакуры, казавшимися безобидными. Подкармливали их! Даже заводили себе на забаву в домах! И ничем невозможно было сломить беспечность и солианцев, и жителей других планет в их галактике. Последнее время все просто сторонились Лунга – «Паникёр!». Твердили, что, если бы он сам не раздражал зулонов своими опытами и научными изысканиями, они не вели бы себя так агрессивно. «До чего же бывают разумные существа беспечны и… ленивы. Чтоб жить бесхлопотно сегодня, они отдают своё и чужое завтра – дают возможность сгубить всё».
Там, на Солиане, ещё в начале этой галактической катастрофы, Лунг со страхом смотрел в завтрашний день. В страхе за солианцев, за галактику, за всю Вселенную. Лунг мысленно вернулся в действительность. По чистому космосу он понял, что вышел из среды обитания свирепых порождений Лакуры. Но страх за солианцев, за галактику… У него больно сжалось сердце: «Эника!».
Лунг только в пути понял, почему Эника, одна из всех солианцев понявшая нависшую катастрофу над планетой, ставшая ему единственной помощницей на Солиане, его самая одарённая ученица, как он ни упрашивал её, категорично отказалась лететь с ним в сконструированном им межгалактическом вот этом космолёте, который из-за спешки он сделал малогабаритным и весьма ограниченно грузоподъёмным.
В последние дни перед отправкой Эника повторяла, как заклинание: – «Ты единственный юнхр-храгЭс оставшийся в галактике. Лакура – чудовище. Надо спешить».
В полёте Лунгу стал ясен затаённый смысл этих обрывочных фраз Эники и то, почему она отказалась лететь с ним, отчётливо понимая, что ждёт её в скором будущем на Солиане, в последние секунды, загрузив космолёт под критическую шкалу и умудрившись в тайне от Лунга положить как бы не нужные во время полёта, предметы, Эника боялась перегрузки. Боялась за него – Лунга. Его самая любимая и самая способная ученица спасала гения и его разум во имя спасения галактики, а может быть, и всей Вселенной, ведь Лакура не переставала паразитировать.